Русий Велибог - Страница 17

Читал стихи неизвестного поэта. Мне близки его убеждения.

   Нет в России конституций,
   Остается все, как встарь,
   И без западных инструкций
   Правит русский государь.

   На него глядят с опаской,
   Вдруг найдет какая блажь,
   Сала с Сечи Запорожской
   Принеси ему, ублажь.

   То трясутся в страхе турки,
   То молчит угрюмый швед,
   Облетают штукатурки
   От салютов в честь побед.

   Повоюет, ляжет в спячку,
   Проведет ли крестный ход,
   Чтоб потом пороть горячку,
   Созывая всех в поход.

Учитель Влас научил нас делать птицу счастья из летающего дерева. Мы, конечно, уже не маленькие и не верим в то, что есть летающие деревья, но самому сделать игрушку занятно. Нужно при помощи лобзика выпилить пятьдесят элементов крыльев и хвоста из тонкой дранки и обработать ее шкуркой. Затем нужно вырезать тело птицы и укрепить в нем крылья. И самое главное — сказать заклинание: птица, птица, принеси мне весть, дам зерна тебе поесть. И птица должна полететь.

Несколько дней назад я был с Савом на прогулке в лесу и вдруг прилетает моя птица с запиской на шее. Учитель Влас написал, чтобы я сообщил, успею ли я к пяти часам вернуться в дом. Я написал, что успею и снова сказал заклинание: птица, птица, ждет ответа добрый Влас, он тебе покушать даст. И птица улетела с ответом. Ничего себе игрушка. Последний день четвертого лета».

Глава 10

Дневник Васи Силаева. Лето пятое

«Больше всех моему приезду была рада Катя из Томска. Мы с ней подружились давно, но только взглядами. А сейчас подошли друг к другу и пожали руки. Мой стол стоит недалеко от ее стола, но в комнате для вечернего чтения мы всегда рядом друг с другом.

— Ты знаешь, — как-то шепотом сказала мне Катя, — а я нашла камень, на котором написано: «путник обойди меня стороной». Почему так написано, я не знаю, а спросить у учителя стесняюсь, скажет еще, что это не моего ума дело. Давай разберемся сами с ним?

На следующий день мы пошли в лес, мой волк и ее волчица шли недалеко от нас, беседуя о чем-то своем.

Камень лежал поперек тропинки, по которой давно уже никто не ходил.

На нем действительно высечена надпись старославянскими буквами: «Путник обойди меня стороной».

Почему мы должны обойти его стороной? А, может быть, я хочу перелезть через него или сдвинуть с дороги, чего он мне мешает спокойно проходить.

Какой-то внутренний голос говорил мне:

— А это нужно тебе? Этот камень все обходят. Почему именно тебе вдруг приспичило его двигать?

Сав и волчица Кати высказались более определенно:

— Не ты камень положил и не ты надпись сделал, поэтому иди себе своей дорогой и не забивай голову разными сказками. Да-да, — добавила волчица, — не надо искать приключения на ту часть тела, где у людей был хвост. Я не робкого десятка, а что-то не по себе мне.

А я разве мог показать перед Катей, что чего-то боюсь? Конечно, не мог. Как заправский следопыт я обежал местность вокруг и обнаружил за неподалеку стоящим большим деревом лопату. Тот, кто устанавливал здесь камень, собирался снова отрыть спрятанный здесь клад и лопату оставил.

Сав обнюхал, принесенную мной лопату и сказал задумчиво:

— По запаху, это лопата Велимудра. Может, не будем раскапывать то, что закопано не нами?

— Будем, Сав, будем, — сказал я, — еще Велимудр нас похвалит за то, что мы нашли то, что он потерял.

С этими словами я вонзил лопату в землю. Земля была твердая, как будто огнем спеченная. Я раздолбил эту корку. Камень вдруг сдвинулся сам и очень легко. На месте камня открылась дыра с шумом доменной печи, запахом гари и серы. Из дыры вылез огромный мужик с бородой и косыми глаза с несоразмерно большими веками и мертвящим взглядом.

— А-а, это вы? — спросил мужик. — Касьян никому спасибо не говорил и вам спасибо не скажет, идите отсюда подобру-поздорову, да больше на глаза мне не попадайтесь, а я пойду с вашим мудрецом большим побалакаю. Больше он меня обманом не заведет в эту яму под камень с надписью. Пока есть такие умники, как вы, мне у вас на земле уютно будет.

— Так вы же святой Касьян, — сказал я, — а все святые люди добрые.

— Это я по римской истории человек добрый, — сказал Касьян, — книги писал, монастыри организовывал, а по вашей, русской истории я плохой человек.

— Что же такого плохого вы сделали, что к вам все плохо относятся? — спросил я.

— Я был светлым ангелом, — рассказал Касьян, — но сообщил дьяволу о намерении Господа изгнать с небес всю сатанинскую силу. Я раскаялся в своей ошибке, а Бог приставил ко мне ангела, который бил меня по лбу молотом подряд три года, а на четвертый год давал отдых.

А народ так вообще называет меня Касьяном Немилостивым, Касьяном Завистником, Касьяном Грозным, Касьяном Скупым. «Касьян на что ни взглянет, все вянет», «Касьян все косой косит», «Касьян на народ — народу тяжело», «Касьян на траву — трава сохнет, Касьян на скот — скот дохнет».

А потом именины мне положены один раз в четыре года и то в високосный, а вот Николе Угоднику так два раза каждый год. С чего это я буду хорошим для всех вас, кто только Бога своего славит?

Все это идет от ваших Велимудров. Это они проповедуют «плохое» и «хорошее» время. И мои именины вы передвинули на плохое и страшное время перехода от зимы к лету и от старого года к новому в ночь с 29 февраля на 1 марта. Вот за это я вам и мщу.

Вдруг за моей спиной раздался голос Велимудра:

— Возвращайся Касьян к себе, твой день еще не пришел.